Книги, повлиявшие на Гильермо дель Торо
Если вы любите хорроры и фантастику, то, скорее всего, смотрели что-то из работ Гильермо дель Торо. Этот популярный кинорежиссер, сценарист и продюсер родился 9 октября 1964 года в Гвадалахаре (Мексика), и сегодня ему исполняется 59 лет.
Мировую известность ему принес особый киноязык, в котором мастер причудливо сочетает элементы разных жанров – сказки, комиксы, фэнтези, ужасы и даже исторические драмы. Его сюжеты и образы одновременно и завораживают, и пробирают до костей, и заставляют задумываться над сложными философскими вопросами, размывая грань между популярным зрительским кино и искусством.
В таком стиле, например, сняты самые известные фильмы дель Торо – «Лабиринт Фавна» (2006), две части франшизы «Хеллбой» (2004, 2008), а также «Форма воды» (2017), завоевавшая множество наград, в том числе четыре «Оскара».
В честь дня рождения маэстро мы попробуем разобраться в том, какие же книги оказали наибольшее влияние на его творчество и каким авторам мы больше всего обязаны раскрытием таланта Гильермо дель Торо.
«Алиса в Стране чудес», Льюис Кэрролл
Каких только сказок не придумало человечество за свою историю. Были сказки поучительные, захватывающие, волшебные, смешные, даже страшные, кровавые и жестокие. Вспомним всех этих людоедов, поедающих детей; ведьм, которые в наказание за вредность заставляли плясать в раскаленных железных башмаках; жестоких родителей, отводивших своих отпрысков ночью в лес, не желая их кормить, и так далее. Сказки были не только развлечением – они также позволяли хоть как-то держать детей в узде, внушая им чувство страха. И вот с появлением «Алисы» в 1865 году некоторые тексты стали еще и странными. По-английски это направление можно назвать weird fiction – сюжеты, от которых мозг начинает скрипеть и сворачиваться в трубочку.
Да, в сказках до этого было сколько угодно говорящих животных – но не было курящих кальян гусениц, предлагающих откушать волшебных грибов; не было котов, у которых то и дело пропадают части тела; не было чудищ, подобных Бармаглоту, – первых попыток через вымышленный язык описать страх неведомого, как у Лавкрафта. Все это придумал великий и ужасный Льюис Кэрролл, не забыв, впрочем, добавить в свое блюдо щепотку традиционной жестокости. Чего стоит одна Червонная королева, которая рубит всем головы направо-налево. Или маленькая новелла «Морж и Плотник», герои которой позвали в гости устриц, а потом их всех сожрали – кажется, у меня до сих пор осталась детская травма от экранизации этого мини-сюжета Диснеем.
Фильм Гильермо дель Торо «Лабиринт Фавна» – это фактически его собственное прочтение «Алисы». По сюжету действие происходит в Испании времен Гражданской войны и диктатуры Франко. Маленькая девочка, которой невыносимо жить в сером давящем мире взрослых, убегает в волшебный мир. Но там ее ждет не веселая прогулка, а суровые испытания и встречи с монстрами, на которых и во взрослом возрасте смотреть жутко, что уж говорить о ребенке. Например, героине, совсем как Алисе, приходится лезть в нору под деревом, чтобы победить гигантскую склизкую жабу, скормив ей три волшебных камешка. Девочка справляется с заданием, но возвращается домой вся в грязи и получает нагоняй от взрослых. Завораживающее сочетание детского, наивного с ужасным, даже отвратительным, но все еще более притягательным, чем обыденность, – это то, что объединяет почерк Кэрролла и дель Торо.
«Бесконечная история», Михаэль Энде
Если вам больше 30-ти, вы вполне могли видеть в детстве по телевизору одноименный фильм, снятый в 1984 году немецким режиссером Вольфгангом Петерсеном и компанией Warner Brothers. «Бесконечная история» – настоящая классика 80-х, «золотого века» фэнтези, когда компьютерная графика была еще не так развита и киностудии обходились аналоговыми средствами в изображении чудес и вымышленных существ.
Основой фильма стал роман Михаэля Энде про 11-летнего мальчика Бастиана, который страдает от знакомых многим подросткам проблем: его обижают другие мальчишки, его мать умерла, а отец замкнулся в себе. Единственная отдушина Бастиана – это книги и фантазии. С их помощью он в какой-то момент буквально попадает в параллельный мир Фантазию и спасает ее от надвигающейся катастрофы. В общем, это такой Гарри Поттер из поколения 80-х.
С одной стороны, перед нами типичный сюжет про попаданцев, панегирик эскапизма, приправленный отсылками к творчеству оккультиста Алистера Кроули и германской мифологии. С другой – это теплая и искренняя история, которая навевает ламповые воспоминания о детстве и учит всему тому, чему должна учить детская литература – умению дружить, находить опору в себе, преодолевать трудности и не раствориться в великом Ничто.
В соцсетях Гильермо дель Торо отзывался о романе Михаэля Энде, как о «великолепной книге». Схожие мотивы можно проследить во многих произведениях режиссера. К примеру, с 2016 года дель Торо развивает вместе с Netflix свою анимационную вселенную в мультсериалах «Охотники на троллей» и «Трое с небес». В «Охотниках» обычные тинейджеры из маленького американского городка Аркадия открывают портал в параллельный волшебный мир, где живут тролли, гномы и другие сказочные существа – и также спасают его от катаклизма. Уверен, подростки, которые сейчас растут на мультиках дель Торо, через 20–30 лет будут вспоминать их с такой же ностальгией, как мы сейчас вспоминаем «Бесконечную историю».
«Мифы Ктулху», Говард Филлипс Лавкрафт
Осенью 2022 года на Netflix вышла антология ужасов «Кабинет древностей Гильермо дель Торо», в которой сам мастер выступил шоураннером. Тут есть и старая добрая научная фантастика про злых пришельцев, и криповая сатира на помешательство общества на внешней красоте и магазинах на диване, и еще много чего. Но три из восьми серий сняты непосредственно по мотивам произведений маэстро космического хоррора Говарда Филлипса Лавкрафта («Модель Пикмана», «Сны в ведьмином доме») и входившего в его кружок Генри Каттнера («Кладбищеские крысы»), а самый первый эпизод «Лот 36» хоть и является придумкой самого дель Торо, но насквозь проникнут лавкрафтианской атмосферой.
Гильермо дель Торо в интервью отмечал, что Лавкрафт со своими «Мифами Ктулху» оказал на него немалое влияние. Да и не только на него. Если в любом фильме, сериале или компьютерной игре вы встречаете что-то неописуемое, потустороннее, монструозное, циклопически-хтонически-макабрическое (и еще сотни редких, красивых, малопонятных слов), причем это изрядно приправлено щупальцами, оккультизмом, древними артефактами, расследованиями и безумием персонажей, будьте уверены – создатели вдохновлялись Лавкрафтом.
Во многом заслуга Лавкрафта в том, что он вдохнул новую жизнь в жанр хоррора, сделав его снова страшным. В начале XX века, когда творил писатель, страх перед классическими готическими сюжетами про вампиров, привидений и демонов капитулировал перед научно-техническим скепсисом – и тогда Лавкрафт просто показал человечеству, как много оно еще не знает и как оно ничтожно на фоне этого бесконечного хаоса и неизвестности. Эта мысль настолько сильна и фундаментальна, что не теряет актуальности вот уже сто лет, – и будет все так же актуальна в дальнейшем.
Помимо этого, Лавкрафт придумал огромную оригинальную вселенную «Мифов», населенную загадочными Древними, новыми ни на что не похожими монстрами, и наполнил ее свежими сюжетами. Это бездонный колодец, черпать из которого можно вечно. Прямые и косвенные отсылки к Лавкрафту мы найдем в каждой второй работе дель Торо – к примеру, люди-амфибии из «Хеллбоя» и «Формы воды» наследуют у глубоководных «Тень над Инсмутом», а монстры-кайдзю из «Тихоокеанского рубежа» напоминают спящего в глубинах Тихого океана великого Ктулху.
«Великий бог Пан», Артур Мейчен
У каждого титана есть другой титан, на плечах которого он стоит. Так и Лавкрафт в свое время вдохновлялся работами другого творца, валлийского писателя и мистика Артура Мейчена. Мейчен работал в жанре ужасов и мистики, увлекался оккультизмом и входил в Герметический орден Золотой Зари. Произведениями Мейчена зачитывался и рекомендовал своим ученикам Алистер Кроули, Хорхе Луи Борхес называл его предвестником магического реализма, а Говард Лавкрафт восторженно нахваливал его в своей статье «Сверхъестественный ужас в литературе», что в итоге сделало Артура Мейчена признанным классиком этого направления. Позже наш современник, король ужаса Стивен Кинг назовет его повесть «Великий бог Пан» «возможно, лучшей историей ужасов, когда-либо написанных на английском языке».
В своих книгах Мейчен описывает столкновение людей с мифическими и фольклорными персонажами англосаксонской культуры, такими как Пан и фейри. Подобно тому как Дракула Стокера определил медийный образ вампира, Мейчен по-настоящему ввёл в фантастическую литературу маленьких людей, художественно развив классический фольклорный образ фейри, в пику существовавшему гламурно-романтическому викторианскому штампу – как загадочных, злобных и опасных для людей созданий, чья метафизическая природа и сверхъестественные способности пугают и не поддаются пониманию.
«Лабиринт Фавна» Гильермо дель Торо – это прямое развитие идей и мотивов Мейчена. Фавн – это латинское наименование древнегреческого бога Пана, центральной фигуры у Мейчена. Занятно и то, что Мейчен был сторонником диктаторского режима Франко в Испании, и именно в эту атмосферу дель Торо погружает зрителя в своем фильме.
«Франкенштейн, или Современный Прометей», Мэри Шелли
В декабре 2022-го стало известно, что Гильермо дель Торо реанимировал работу над экранизацией романа Мэри Шелли «Франкенштейн», которую он пытался снять начиная еще с 2008 года. Подобно чудовищу Франкенштейна, фильм не раз умирал и воскресал вновь, и вот наконец за перспективный труп всерьез взялся Netflix. Говорят, монстра будет играть не кто иной, как Эндрю Гарфилд (второй Человек-паук), а самого Виктора Франкенштейна – Оскар Айзек (Лето Атрейдес в «Дюне»).
Книга Мэри Шелли удивительна тем, что представляет собой один из первых примеров смешения жанров – готического хоррора и научной фантастики. Роман вышел в 1818 году, когда писательнице исполнился всего 21 год. Несмотря на довольно юный возраст, Мэри Шелли к тому моменту уже пережила смерть двоих детей. Возможно, этот опыт помог ей ярче описать эмоции главного героя, оживляющего мертвое тело, пропуская через него электрический ток. С тех пор этот сюжет пережил немало воплощений и адаптаций, а само чудовище Франкенштейна стало иконой жанра наравне с графом Дракулой, мистером Хайдом, мумией, волком-оборотнем и другими «олдскульными» монстрами.
В своем Твиттере (ныне X) Гильермо дель Торо писал про роман «Франкенштейн»: «Моя любимая книга всех времен. Эмоциональная автобиография». Можно поспекулировать, что же он имел в виду, и представить режиссера в виде этакого полубезумного творца, оживляющего на экране монстров при помощи современных технологий, пробуждая к жизни свои самые темные фантазии, – а потом они же начинают преследовать своего создателя в реальности. Если вы хоть раз пробовали себя в творчестве, а спустя много лет встречались лицом к лицу со своим творением, вам наверняка знакома эта эмоция ужаса: «Боже, что я натворил?!»
Другая сторона медали здесь в том, что монстр Франкенштейна – персонаж не только ужасный, но и трагический. Он не только мстит своему создателю и убивает тех, кто ему дорог, но и постоянно подвергается гонениям за свое уродство. Монстр мечтает любить и быть любимым, умоляет Франкенштейна создать ему невесту, и через такой простой и ненавязчивый сюжет читатель постигает парадоксальную мысль: даже чудовища жаждут любви. И вообще, кто именно здесь чудовище? И в «Лабиринте Фавна», и в «Хеллбое», и в «Форме воды» мы встречаем этот мотив – главный герой-монстр подвергается гонениям, тогда как настоящими «фантастическими тварями» предстают люди. Как правило, белые цисгендерные мужчины при исполнении, но это уже другая история.
«Сад расходящихся тропок», Хорхе Луис Борхес
Будучи мексиканцем по происхождению, дель Торо с детства знаком с испаноязычной литературой, фактически подарившей миру такое направление, как магический реализм. Одним из авторов, который на него повлиял, дель Торо называет аргентинского прозаика Хорхе Луиса Борхеса. Борхес известен прежде всего лаконичными прозаическими фантазиями, часто маскирующими рассуждения о фундаментальных философских проблемах или же принимающими форму приключенческих либо детективных историй. Например, в рассказе «Сад расходящихся тропок» Борхес рассказывает о романе, в котором одновременно разворачиваются все варианты развития сюжета, и история таким образом становится бесконечной. Другой рассказ «Алеф» описывает пространство, которое содержит все пространства одновременно. В сборнике «Вымыслы» Борхес развивает мотив лабиринта как запутанной конструкции миров, системы и понятий. Словом, писатель размышлял о мультивселенных еще до того, как это стало мейнстримом, совершая какой-то очередной мыслительный эксперимент, упаковывая его в повествовательную форму. Несмотря на то, что дель Торо является приверженцем более прямого и буквального подхода, образы в «Лабиринте Фавна» и других его картинах также имеют эту сложность, многослойность и глубину – в зависимости от того, какими глазами вы на все это смотрите.
«Гобелен с вампирами», Сьюзи МакКи Чарнас
Мало кто знает, что Гильермо дель Торо не только снимает кино, но еще и пишет книги. С 2009 по 2011 год выходила его трилогия «Штамм» с подзаголовками «Начало», «Закат» и «Вечная ночь». Это история о том, как человечество борется с пандемией неизвестного вируса, превращающего людей в вампиров. Изначально дель Торо хотел снимать на основе этого сюжета сериал, но не смог найти для этого финансирование и в итоге решил объединить силы с другим автором, Чаком Хоганом, и выпустить историю в виде книг. Позже, с 2014-го по 2017-й, дель Торо все-таки воплотил сюжет в виде сериала.
Одной из фишек вампирской истории дель Торо является его «биологический» подход – он как бы берет основные представления массовой публики о вампирах и объясняет их с научной точки зрения. Например, вампиры в «Штамме» боятся серебра, потому что оно имеет антисептические свойства и убивает вирус, обращающий человека в вампира, а солнечная радиация смертельна для вампиров из-за ультрафиолетового излучения в UVC-диапазоне.
В этом дель Торо не оригинален, продолжая традицию многочисленных вампирских романов, противопоставляя себя Брэму Стокеру и другим авторам книг про «сверхъестественных» вампиров. Например, в «Гобелене с вампирами» Сьюзи МакКи Чарнас, который дель Торо у себя в Твиттере называл «бесподобным», описывается история биологического вампира Эдварда Вейланда, профессора антропологии, который выживает за счет кражи крови из лабораторий, а не за счет убийств, и исследует свою вампирскую природу.
Некоторые идеи в своем «Штамме» дель Торо заимствует у Джорджа Р. Р. Мартина. Например, его вампиры обладают коллективным разумом, как твари из повести «Песчаные короли». Также дель Торо явно вдохновлялся романом Мартина «Грезы Февра», где описывается раса биологических вампиров, питающихся особой кровяной сывороткой, смешанной с вином.
Наконец, всем любителям вампирской тематики дель Торо советует почитать произведение «Вампиры в верованиях и легендах» Монтегю Саммерса, называя его «фундаментальной, одной из самых захватывающих книг по вампирической антропологии». Это философское исследование, которое погружает читателя в историю легенд о вампирах и верований, которые поддерживали их на протяжении веков, а также рассматривает обстоятельства, сформировшие эту мифологию.
Подводя итог, не можем не восхититься широкому кругу читательских интересов маэстро Гильермо дель Торо. Несмотря на то, что кино – это аудиовизуальное искусство, в основе его лежит текст, слово, а также смысл, который в них зашифрован. Читая книги и погружаясь в иные миры, дель Торо с годами и сам в совершенстве овладел искусством создавать собственные вселенные. Будем надеяться, он еще долго будет радовать нас своими новыми историями.